О волнениях крестьян Аятской слободы осенью 1762 года

РГАДА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 735.
Набор текста: А. Г. Ушенин.

1762 г. сентября 28. — Доношение Ревдинской заводской конторы

Копия

(л. 1) № 3642. Подано сентября 30 дня 1762 года

В Канцелярию главного правления сибирских, казанских и оренбургских заводов из Ревдинской господ дворян Александра, Павла, Петра Григорьевичей Демидовых заводской канторы

Доношение

По имянному блаженныя и вечной славы достойныя памяти государя императора Петра Великого 1703 года февраля 25 дня указу отданы покойному камисару Никите Демидовичю для размножения заводов в работу Аяцкая и Краснополская слободы да манастырское Покровское село з деревнями и со всем крестьяны з детьми и з братьями и с племянниками и з землею и со всеми угодья для его великаго государя прописанных в том указе дел в работу, и на тех ему крестьян велено положить работу и поборы сенные и солому по своему расмотрению, и тем крестьянам считался в правде за ево платеж, что он за их в его великаго государя казну платить учнет, а что сверх того работы их явится платить им по равному разсмотрению денгами, а кто ис тех крестьян явится ему непослушен, и ему тех ослушников и ленивых смотря по вине смирять батогами и плетьми и железом.

И по тому ж Его Императорскаго Величества высочайшему указу предъявленных слобод и села Покровского крестьяне при заводах ево, а потом сына ево покойнаго действителнаго статскаго советника Акинфия Никитича господина Демидова и после кончины их и наследников их господ дворян Демидовых до разделу ему во общем содержании при заводах дровосечныя, куренныя и прочия полагаемыя работы по нарядам заводских кантор работали безпрепятственно.

А в прошлом (л. 1 об.) 1758 году по имянному блаженныя и вечной славы достойныя памяти великия государыни императрицы Елизаветы Петровны соизволению предъявленные господа дворяне Прокофей, Григорей, Никита Акинфиевичи Демидовы в заводах, вотчинах, людех и в протчем их движимом и недвижимом имении разделены и по тому разделу из вышеписанных отданных по имянному 703-го года указу крестьян Аятская и Краснополская слобода с деревнями за выключкою из Краснополской слободы во уравнению людства в первую невьянскую часть господину дворянину Прокофью Акинфиевичу Демидову деревни Рострепениной, в коей показано по бывшей генеральной ревизии тритцать четыре души, в третью нижнотагильскую часть господину дворянину Никите Акинфиевичу Демидову из разных деревень ста семи душ, достались на вторую ревдинскую часть господину дворянину Григорью Акинфиевичу Демидову.

И с того 758 по нынешней 1762 год работы дровосечныя, куренныя и протчия положенныя по примеру прежних годев при Ревдинском, Уткинском и новопостроенном Бисерском заводах по нарядам здешней канторы каждогодно исправляли, а всего с одъдачи их они в работах находились без мала шестьдесят лет.

А в нынешнем 1762 году помянутой Аяцкой слободы и деревень крестьяне по наряду здешней канторы рубку угольных дров, осыпки, зжения и разломки куч по многократным писменным принуждениям по примеру прежних лет не разложили, а приняли работ толко с числа мужеска полу душ за один семи и четырех гривенной оклад, а за новоприбавленныя Правительствующаго Сената октября 12-го 1760 году по шестидесят копеек на душу по примеру казенных заводов, хотя они х тому ордерами (л. 1) и принуждаемы были, роскладывать не стали, а для чего неизвестно. И хотя по вышеизображенному имянному 703 года указу и повелено их за ослушание смирять батожьем и плетьми, но чтоб по их коварственным вымыслам не произошло неделной жалобы, предается оное в милостивое разсмотрение Канцелярии главного заводов правления.

А в том их ослушании главныя начинатели объявленной Аятской слободы крестьяне Мартын Иванов сын Томилов, он же и Серегов, да Трофим Иванов сын Арапов, сотники Гаврило Белоусов, Степан Белоусов и Степан Зобнин.

Да в то же упорство привели находящихся при той слободе и деревнях приписных по переписи 732 года полковника Толбузина и по другим после той бывшим переписям и непомнящех родства, и оставленных до указу, которым по нижеизображенным указам повелено: первому имянному состоявшемуся по челобитью объявленных господ дворян Демидовых покойнаго деда бывшаго действителнаго статскаго советника Акинфея Никитича господина Демидова ноября 12 дня 736 году оным написанным по переписи 732 года полковника Толбузина мастеровым и работным людем быть при ево заводах вечно и приписать х казенным слободам, которые к ево заводам даны.

2-му ис Правителствующаго Сената декабря 30 дня 1755 года всех вышеозначенных отданных к тем их заводам по переписям Толбузина и Мелникова пришлых людей ис помянутых казенных (л. 2 об.) слобод выключить и в том же подушном окладе при тех их заводах счислить с протчими отданными им крепостными их мастеровыми людми. И буде которые из них в тех волостях жителство имеют, то оных и перевесть к тем заводам позволить, ибо по тому 736 году ноября 12 дня указу отданы к тем заводам вечно. И повелено подушные денги за них платить ему Демидову и вместо помещиковых крестьян отдать из своих вотчин таких же равномерных крестьян, почему оные к приписным во оных слободах государственным крестьяном не принадлежат, а подлежат быть по объявленной их указом отдаче с протчими крепостными людьми при тех заводах, где за них тот же подушной оклад с написанного по ревизии числа душ плачен быть должен бездоимочно.

А непомнющим родства и незаконорожденным, так и с пришлых всякаго звания, отданным к тем заводам, чьих ни были людям, которые бывшею последнею генералною ревизию на основании указов ис Правителствующаго Сената 746 года марта 10 дня определению в подушной оклад при тех заводах написаны и по окончании той ревизии прописанные и отлучные губернскими и воеводскими канцеляриями в силе инструкции о ревизии и указов приписаны и в окладные книги внесены, оным в силе имянного Ея Императорскаго Величества майя 13 дня 754 года указу быть при тех заводах яко уже указами им заводчикам отданным вечно неотъемлемым, и при тех заводах их селить и в заводския (л. 3) мастерства и работы употреблять равно как крепостных и купленных своих, за которых в силу того 755 году декабря 30 дня Правителствующаго Сената указа в вышереченную Канцелярию главнаго заводов правлению внесено общих господ дворян Демидовых денег более тритцати шести тысящ рублев. И оные все люди по всем вышеизображенным указам крепки к помянутым господ дворян Демидова заводам, за коих каждогодно подушные денги в Сибирскую губернскую канцелярию из суммы оных господ Демидовых платится бездоимочно, да и за нынешней 762 год за весь уже заплачен, а те аятские крестьяне за тот подушной оклад денег еще ни один человек сполна не заработал.

А сего сентября 25 и 26 числа 762 года в здешную кантору в поданных репортах Ревдинского завода от куренных надзирателей Павла Алексеева и Алексея Бормотова написано. В первом оного де сентября 25 дня, будучи они при объезде в разных куренях для осмотру куренных работ, где находились вышеозначенной Аятской слободы и деревень крестьяне, явилось, что ис тех крестьян от рубки уголных дров и отсыпки куч все бежали в домы свои не сработав вышеписанной учиненной им за подушной семи и четырех гривенной оклад роскладки, но толко осталось до сорока человек.

Во втором сего ж де 26 дня числа поутру из оных оставших при зжении куч, оставя те кучи без всякого присмотру, бежало человек до шести, а имянно деревни Шайтанки Игнатей Петров, Андрей Шестаков, Моисей Беляев, Деян Тимофеев, Семен Тимофеев да Никола Малков, чего ради принуждено на те кучи, чтоб напрасно без людей не погорели, послать из фабрик мастеровых людей.

И тако оные Серегов (л. 3 об.) с товарыщи привели подлой народ в крайнее возмущение, не страшась прописанного в уложенье 22 главы в 13 статье, что оное дело креминальное. А в том возмущении они явно изобличаются тем, понеже посылаемые из здешней канторы в помянутую слободу о расположении работ писменные сообщения и ордера из земской избы взяты и содержатся у него Серегова под сохранением, а для чего, неизвестно. А сотники Гаврило и Степан Белоусовы и Степан же Зобнин по нарядам здешней канторы не токмо в посылке людей скоре отправление чинить, но получа ордеры, зганивают весь народ на совет и мирскаго старосты Петра Иванова не слушают, о чем от него в здешней канторе словесная жалоба происходила. Да он же Серегов с Трофимом Араповым ездил в Краснополскую слободу и крестьян увещевал, чтоб и им с ними ж аятскими быть в согласии. Да слышно, он же Серегов и в село Покровское ездил с пищиком Трифаном Еловиковым, едва не для такого ж совету.

А как о побеге означенных крестьян в здешной канторе уведано, то по дороге, лежащей с Ревдинскаго завода к Екатеринбургу, которою они ездят, посланы тогда ж салдат Никифор Теткин и с ним служители Петр Криночкин да Яков Синбирцов, чтоб тех крестьян от побегу возвратить, но точию они их не слушали и уехали, то оной салдат Теткин с товарыщи из едущих в дом крестьян поймали двух человек, а имянно Якова Смагина, Сидора Ясашнова, и привели в здешную кантору (л. 4) которые допросами показали, что их от рубки угольных дров на стан к балагану кликали другия тоя же Аятской слободы крестьяне деревни Коневы Дорофей Бабиков с товарыщи. И как они к ним на стан пришли, то они между собою говорят, что де, робята, нам делать, для чего де за работу приниматся, не лутче ли за Волчью гору убиратся, и в том стоять, как другие слободы не работают, также не работать. И при том оной Бабиков говорил и угрожал, ежели де кто на курене на работе останется, таких де буде явятся в Аяцкую слободу как кошек ростянем и дубьем изувечим. Вот де они убоясь тех угроз от работ и бежали. И потому ясно оказуется, что крестьян от работ возмутил оной Бабиков, от которого их разбегу куренныя работы ныне почесть все остановились. И для подлянного об оном побеге допросу и изследованию означенной Ясашнов послан при сем в означенную Канцелярию главного заводов правления за провожатыми Петром Огурцом с товарыщем, скованой в ручныя железа.

Да оной же Бабиков при народном собрании в курене говорил, что де они не демидовы, но государственные, и работать де им у помещиков по нынешнему состоявшемуся государеву указу не велено, да не толко работать, а и быть де за ними не велено. А когда такой указ состоялся, в здешной канторе неизвестно, да еще и не слыхано, почему признавается, что у нех нет ли о том указа кем составного. А по уложенье 4 главы 1 статьи велено будет, кто грамоту от государя напишет сам себе воровски, за то чинить смертная казнь.

А не безъязвестно вышереченной Канцелярии, (л. 4 об.) что при заводах объявленных господ дворян каждогодно делается по нарядам в разныя казенныя места разных сортов железа по немалому числу тысящ пуд. Как то и в нынешнем 762-м году делается по указу из Адмиралтейской коллегии от 21 числа августа прошлаго 1761 года присланному к покойному господину дворянину Григорию Акинфиевичю Демидову |: с котораго во оную Канцелярию из здешной канторы при доношении о разложении дела укладу по требованию Оружейной канцелярии на все партикулярные заводы по числу молотов от 24 числа апреля сего года приобщена копия :| к Санкт Петербургскому Адмиралтейству разных сортов железо. Да по указам же ис Канцелярии главного заводов правления: первому от 16 июня, второму от 27 числа сентября оного ж 761 года по требованию Оружейной канцелярии уклада и к строению Воскресенскаго Новодевичья монастыря дощатое кровельное железо немалое число пудов, и против других заводосодержателей со излишеством. Да и плату за те припасы означенные господа дворяне Демидовы от казенных мест получают малую, которыя припасы при заводах у самих становятся той платы дороже, в чем родитель их покойный господин дворянин Григорей Акинфиевия Демидов в прошлом 760-м году в Правителствующем Сенате поданным челобитьем просил, чтоб от поставки к Адмиралтейству железа для тех ниских несносных цен крайных невозможностей милостиво уволить, но не уволен. А за вышеписанным разбегом аятских крестьян за неприготовлением угля то железо и уклад останется в незделании и в повеленныя места в неотправление тех припасов опасно чтоб от главных команд не подпасть под штрафы.

(л. 5) Того ради Канцелярии главного правления сибирских, казанских и оренбургских заводов Ревдинская заводская кантора о вышепереписанном в милостивое разсмотрение всепокорно представляет и всенижайше просит, дабы повелено было присланного при сем вышепомянутого крестьянина Ясашнова о побеге ево и протчих крестьян изследовать, от чего они в тот побег от работ отвратились и какая им изневага или отягощение есть, а вышеписанных крестьян Мартына Томилова, он же и Серегов, Трофима Арапова, сотников Гаврила и Степана Белоусовых, Степана ж Зобнина и Дорофея Бабикова во означенную Канцелярию яко народных возмутителей, також и предписанных деревни Шайтанки крестьян Игнатья Петрова с товарыщи, которыя зазженыя кучи без всякаго присмотра оставя бежали и учинили злодейски в том намерения, что те кучи все пригорели, а по указом повелено, ежели кто ис злаго умыслу лес или степь зазжет, чинить смертныя казнь, сыскать и о возмущении крестьян о нероскладке работ и о побеге от зжения куч оными Сереговым с товарыщи, а паче объявленного Бабикова о указе, где такой имеется, чтоб при заводах не работать и не быть, не подложно ли им кто сочинил изследовать и розыскать.

А для сыску и следствия их послать по них на их коште нарочных и по изследовании за возмущение предписанных крестьян учинить с ним Сереговым и другими ево сообщники и с шайтанскими крестьяны за побег их по указом и прислать для работ в здешную кантору. Да и помянутым Аяцкой слободы и деревень крестьянам (л. 5 об.) всем велеть положенныя на них дровосечныя и кучныя работы работать в силу вышеизображенного имянного 703-го года указу по примеру прежних лет без всякаго отлагателства, а приписных по переписи 1732 года полковника Толбузина, так и непомнющих родства и незаконорожденных ис пришлых крестьян в силу вышепрописанного Правительствующаго Сената декабря 30 дня 1755 году указу дозволить перевесть всех з женами и з детми для поселения и заводских работ ис той слободы и деревень в Ревдинской и Бисертской заводы господ дворян Демидовых и о том им також и в здешную кантору определить Ея Императорскаго Величества указами и на сие доношение учинить милостивое и непродолжительное решение.

Сентября 28 дня 1762 года :| У подлинного подписано тако: прикащик Яков Егоров, прикащик Панфил Лебедев, подъячей Константин Рыслов.

1762 г. октября 2. — Резолюция Канцелярии главного заводов правления

1762 года октября в 2 день по указу Ея Императорскаго Величества Канцелярии главного заводов правления слушав сего доношения приказали. По прошению Ревдинской дворян Демидовых заводской конторы для высылки отданных для работ к заводам Аятской слободы и деревень крестьян в расположенныя на них работы послать отсюда за неимением свободных от дел обер и ундер офицеров прибывшаго сюда с Николае Павдинского (л. 6) заводчиков Походяшина и Ливенцова завода ундер шихт мейстера Заруцкаго и с ним пристойное число сколко уделить будет можно от здешних рот салдат на коште упорствующих крестьян. И по прибытии во упоминаемую Аятскую слободу той слободы крестьян в расположенныя при Ревдинских заводах работы выслать в самой крайней скорости, не приемля от них никаких оговорок. Буде же те крестьяне при сей высылке будут являтся упорственны, то их пристойным образом увещевать, дабы они очювствуяся от того своего злаго намерения отстали и в работы шли безпрепятственно.

Есть ли же паче чаяния и при сем увещевании явятся из них кто либо потомуж упорствен, то тех упорствующих, а особливо всеми мерами старатся написанных в доношении от Ревдинской канторы Мартына Томилова, он же и Серегов, с товарыщи сыскав привести сюда скованных под крепким караулом, и когда они привезены сюда будут, тогда их в том возмутителстве и в побеге от работ допросить, а в случая запирателства и под битьем плетьми роспросить и что покажут доложить. Присланного ж ныне из означенной Ревдинской канторы крестьянина Ясашнова в написанном вышеписанном доношении роспросить и что покажет доложить.

Что оная Ревдинская кантора просит о переводе непомнющих родства и незаконорожденных для работ и житья на заводы, в том (л. 6 об.) имеет оная подать особливое прошение, не смешивая дело з делом.

По сему куда надлежит послать, а Заруцкому с пропиcанием показанного Ревдинской канторы доношения дать указы и о даче пристойного числа подвод подорожную :|

У подлинного подписано тако: Игнатей Юдин, Егор Арцыбашев, Алексей Порецкий, в должности секретаря колежской протоколист Василей Хилковский.

1762 г. октября 11. — Репорт ундер-шихтмейстера Никифора Заруцкого

Копия

(л. 7) № 3809. Подан октября в 17 день 1762 года

В Канцелярию главного правления сибирских, казанских и оренбургских заводов от ундер шихтмейстера Никифора Заруцкого

Репорт

По Ея Императорскаго Величества указу из оной Канцелярии от 3 октября сего 762 года, данному мне имянованному, по прошению Ревдинской дворян Демидовых заводской канторы послан я для высылки отданных для работ Аятской слободы и деревень крестьян в расположенныя на них работы, и со мною от здешних рот два человека салдат на коште упорствующих крестьян. И велено по прибытии во упоминаемую Аятскую слободу той слободы крестьян в расположенныя при Ревдинских заводах работы выслать в самой крайней скорости, не приемля от них никаких отговорок. Буде же те крестьяне при сей высылке будут являтся упорственны, то их пристойным образом увещевать, дабы они очювствуяся от того своего злаго намерения отстали и в работы шли безпрепятственно. Естли же паче чаяния и при сем увещевании явятся из них кто либо потомуж упорственны, то тех упорствующих, а особливо всеми мерами старатся написанных в доношении от Ревдинской заводской канторы Мартына Томилова, он же и Серегов, с товарыщи сыскав привесть сюда скованных (л. 7 об.) под крепким караулом.

И во исполнение оного Ея Императорскаго Величества указа я именованный с помянутыми приданными двумя салдаты и с присланными из реченной Ревдинской заводской канторы для вспоможения служители и мастеровыми и работными людьми в помянутую Аятскую слободу для высылки означенных крестьян в Ревдинской завод в работы и сыску и привозу объявленного Серегова с товарыщи ездил и 5 числа сего октября приехали во первых в деревню Шайдуриху для взятья под караул и привозу в означенную Канцелярию в силу вышепрописанного указа народных возмутителей крестьян Мартына Томилова, он же и Серегов, и Трофима Арапова, ис коих онаго Арапова получили в доме ево, к которому в дом для взятья послан служитель Петр Криночкин с товарыщи. А я с товарыщи ж уехали в дом Мартына Серегова, но точию ево в доме не нашли, а уехал в лес.

Когда ж оной Криночкин во двор к нему Арапову въехали, то он выскоча из ызбы в горницу и имеющияся у него в той горнице писменныя дела схватав в руки, стал было прятать, но точию он Криночкин ево взял и те писма у него отнял. И зачали руки вязать, тогда он прилучившемуся тут брату своему Матвею крычал, бери ружье и стреляй по них. Когда ж тот крик услышав я из двора Мартына Серегова, то послал туда же служителя Констянтина Рыслова и как он ко оному Арапову в дом пришел и ево (л. 8) связали, а брата до ружья не допустили и так же связали, которых привели в дом Мартына Серегова ко мне и объявленнаго Трофима по приказанию моему сковали в ручныя железа, а брата ево отпустили в дом их.

После того поехали в деревню Коневу для взятья возмутителя Дорофея Бабикова и вышепоказанного Арапова с собою ж увезли. Отъехав от помянутой деревни Шайдурихи например версты с три, попался встречю на дороге означенного Бабикова брат Ананья, идет в деревню Шайдуриху, которого я остановя опросил, какой человек и куда пошел, а служитель Дорофей Бормотов объявил мне, что он упоминаемого возмутителя Бабикова брат родной, чего ради я ево и приказал было взять с собою и вознамерился весть в Аятскую слободу в мирскую избу, и по тому моему приказу салдат Никифор Теткин хотел было ево взять, то он выхватя ис пазухи из ножен нож клепик стал махать и побежал прочь.

И для того от меня приказано ево с тем ножем поймать, за которым погнались для поимки служитель Петр Криночкин, куренной мастер Марко Южаков, крестьянин Кирило Богомолов, бежали например сажень с тритцать. И как на него объявленныя Южаков и Богомолов набежали, один со сторону, другой з другую, и начали ловить, то он Бабиков объявленным ножем во первых оного Южакова уязвил левую руку и с лошади спешил, а потом (л. 8 об.) поворотясь на другую сторону и Богомолова крепко смертною язвою заразил пониже правой руки в грудь и также с лошади спехнул, которой от того великаго заразу едва ли оживет, а сам побежал паки прочь. А предписанныя Южаков и Богомолов закрычали нелепым гласом, что он их зарезал.

Когда ж я про такое ево злодейство услышал, и приказал за ним гнать и как возможно поймать, и по тому приказанию погнались салдат Никифор Теткин, служители Констянтин Рыслов, Петр Криночкин с товарыщи, за коим гнались они например с версту и увещевали, чтоб нож бросил, но он на то невзирая говорил, подите прочь, я де вам жив не дамся и вас всех прирежу, так же как вышеписанных крестьян, у котораго нож корчесь едва отбили и ево поймали, связали. И как ево со означенным ножем, так и Трофима Арапова привезли того ж числа в Аятскую слободу к мирской избе, где было крестьян немалое число и меня с ними остановили. И оной нож, такж и Богомолова в крови рубашка и куренной мастер Южаков для подлинного освидетельствования и ведома в Канцелярию объявляются при сем, а Богомолов за великою ево болезнию оставлен в Аятской слободе у крестьянина Ивана Катаева в доме, понеже ево за показанною болезнию вести никак невозможно.

А после того моего к той избе приезду немного помешкав наехав ко оной избе со всех сторон из разных деревень крестьян множественное число, коих было например (л. 9) сот до двух человек с ружьями, копьями и дубинами. И означенных Арапова и Бабикова у меня отбили, да и всех нас едва не прибили. А оставленнаго у вышепоказанного зарезанаго Богомолова служителя Криночкина, который после за мною ехал в помянутую ж слободу, из показанных крестьян один, а как зовут и прозвания не знаю, на дороге набежав чють не сколол копьем, которой от того едва спасса.

И тогда я их увещевал и объявлял, что мне Мартына Серегова и имянованного Арапова с товарыщи велено взять по указу и вас выслать в работы. И тако от них мне сказано, у тебя де указ написала баба в бане, и в Канцелярии де все манетчики, и ты де наемной, и мы де вас в земскую избу не пустим, корму лошадям, а вам хлеба и квартиры нет, поезжайте де куда захотите.

Потом оной Арапов крестьянам объявил, что у него дела писмянныя все взяты и увезены и имеются де у служителя Рыслова в сумах, то крестьяне все зволновались и озлобились, взяв его Рыслова с лошади стащили и сказали, чтоб дела им отдал, а ежели де не отдаст, то прибьем дубинами до полусмерти как свинью, и все обступя ево кругом с теми дубинами и поленьями вон ис кругу не выпускают. Тогда ему Рыслову принуждено ту дела выняв из сумки им сдать. А оныя дела им Рысловым с товарыщи взяты при поимке показанного Арапова в горнице на лавке для того, что им должно быть в Аятской слободе в мирской избе, а не у него в доме яко отставного пищика в деревне Шайдурихе, коим у него быть несколько не принадлежат. А для чего оныя дела из земской избы взяты и содержатся (л. 9 об.) в доме ево неизвестно.

Хотя ж объявленныя дела от него Рыслова и получили, но паки многия на него замахивались бить дубинами и поленьями и плетьми конскими, а паче Дмитрей Воронин и Василей Стафеев Ширяев и другия многия, да имян их и прозваниев не знаю. Да и мне говорили с великою бранью, нам де даром что ты афицер, достанется и тебе ж с салдатами, вы де ездите воруете у нас из земской избы наши дела. При том же сказали, что к ним в мирскую избу мне не ходить, а после того немного спустя времени звали меня и всех бывших со мною в ту избу, но я опасаясь их злаго намерения |: понеже у них было такое намерение, мне говорили, заведя в ту избу меня и з бывшими со мною всех сковать и посадить под караул и свести в город Тоболск :| во оную избу не пошел, а уехал в дом крестьянина Ивана Михайлова сына Катаева.

После того немного походя по захождении солнца объявленные Ширяев и Воронин с товарыщи ко оному Катаеву в дом прибежали и паки звали в ызбу для объявления им указа. А старосты той слободы в мирской избе еще не было, но находился в доме своем в деревне Корелской, а указ ис Канцелярии на имя того старосты, а паче за показанным злым их намерением, к тому ж время пришло к ноче, и нам более в мирскую избу к ним итьтить крайне поопасался и не пошел, а на 6-е число начевал у объявленного Катаева в доме.

Поутру с ночи 6 числа предписанной староста Петр (л. 10) Иванов в дом к Катаеву пришел, которому посланной со мной на имя ево указ от меня отдан, и он взяв тот указ, ушел было из ызбы вон, да вскоре после того з другими крестьяны паки в ызбу пришел и указ отдал обратно и при том объявил, что крестьяне без меня роспечатать якоб смелости не имеют, а чтоб я сам в мирскую их избу пришел и тот указ роспечатал и в народ прочитал. На что им от меня сказано, что в мирскую избу итьтить за их злым намерением крайне опасен, дабы и подлинно не прибили и не перековали, и на то от них объявлено, чтоб ничего не опасаясь с указом шел, а они де ничем не тронут, бить и ковать не будут.

И потому тогда, хотя с немалым опасением, с посланными со мною салдаты и с приданными от Ревдинской заводской канторы служители помянутыми Рысловым и Криночкиным и салдатом же Никифором Теткиным ходили, куда пришед означенной указ реченному старосте при многом крестьян собрании отдал, а староста отдал пищику Ивану Софонову, велели роспечатать, которой роспечатав им читал. И как прочтя, то я им говорил с немалым увещеванием, чтоб они злаго своего намерения отстали и в работы на Ревдинской завод шли безпрепятственно и не опасаясь ничего, потом объявленныя служители также их много с великою честию увещевали, чтоб в работы шли. Но они на то сказали, что де ныне до тех пор, пока в Тоболск и в Верхотурье з доношениями не сходят и что на то воспоследует, в работы не пойдем и работать не будем, пусь де как соизволит с ними государыня. Да и крестьян (л. 10 об.) Мартына Серегова и Трофима Арапова с товарыщи, кои в указе прописаны, не дадим, а для чего не отдают, неизвестно.

После ж того во означенной мирской избе крестьянин Кирило Еловиков крестьяном говорил, что де ево сын Трифан, а их крестьян мирской пищик, содержится ныне в Ревдинской заводской канторе под караулом, и ежели де вы хотите ево оттуда выручить, то возмите служителя Рыслова и скуйте в железа, так де Ревдинская кантора оного сына ево к ним скорее вышлет. И потому крестьяне вознамерились было ево Рыслова сковать, но точию я ево сковать не дал и сказал, ежели вы служителя Рыслова скуете, то я из мирской избы не выду для того, что он послан со мною от Ревдинской заводской канторы для вспоможения и здесь ево оставить нельзя. И хотя они означенного своего намерения отстать не хотели, но напоследок как я из мирской избы пошел и оной Рыслов со мною, одумавшись ево отпустили и ковать не стали. А при походе ис той избы у них крестьян спросил, что на вышепрописанной указ будет ли от них репорт, и на то сказали, что будет и чтоб того репорта мне дождатся, которой де мы пошлем с вами, с чем я из оной избы и ушел к помянутому Катаеву в дом.

После того уже пред вечером пришед ко мне ко означенному Катаеву в дом вышеписанной народной возмутитель Дорофей Бабиков с товарыщи три человека сказал, убирайтся отсюда вон и поезжай туда ж, (л. 11) откуда приехал, не дожидайся более высылки, а ежели де теперь не поедешь, то паки придем и дубьем уже прогоним, понеже де их послали от миру и так сказать велели. Коих было в силу указа и надлежало мне взять и привесть в реченную Канцелярию, но точию за вышеписанными обстоятелствы и их крестьянском злом намерении взять было невозможно. А потому послал я салдат Семена Пагадаева, Иакова Маслова в мирскую избу требовать для съезду мне с ними в Екатеринбург подвод, которые ис той избы вскоре пришли обратно и сказали, что им крестьяне объявили, подвод де вам нет и не дадим, а на чем де вы приехали, на том и поезжайте. Да и мне крестьяне такие речи неоднократно говорили и того своего намерения не отстали, подвод не дали, то принуждено уже ехать из Аятской слободы до деревни Мостовой двум человекам на одной лошади. Предъявленной же крестьянин Бабиков при земской избе на улице крестьянам при отставном порутчике Осипе Попове и при показанных салдатах говорил, толко де вы, народ, не выдавайте, я де и командира та их обрею.

И о вышеписанном Канцелярии главного заводов правления почтенно репортую октября 11 дня 1762 года. У подлинного подписано тако: ундер шихтмейстер Никифор Заруцкий.